Мама связала эту шаль для меня перед самым ее уходом из жизни. "Когда тебе трудно, и хочешь, чтоб тебя кто-то обнял, накинь ее на плечи", - сказала она.
Мы два года в Израиле и я почти забыла про эту шаль. Так было до вчерашнего дня, когда я увидела Розу. Ее волосы были белые, как пепел. Глаза впали, как будто провалились в скорлупу ореха. Ее нельзя было узнать.
Первый раз я встретила ее в автобусе по дороге на работу. Она разговаривала по телефону. Так я узнала, что она болгарка. Мы разговорились.
Каждое утро мы ездили в одном и том же автобусе, каждое утро в 5 часов. Она рассказывала мне о своих внуках, работе в городской больнице, в том же городе, что и я.
Ей недолго оставалось до пенсии. Ее сын недавно купил квартиру по соседству с ней. Когда-то ее родители жили недалеко от Хайфы. Но она там не была уже больше 10 лет. Поссорилась с братом из-за квартиры, доставшейся им по наследству.
"Не хочу, чтоб мои глаза его видели, - сказала она, добавив, - чтоб на могиле моей не плакал. Плохой человек он оказался, злой. Его зло его же и ударило. Он почти не встает с постели".
"Но он твой брат, - сказала я. - Нехорошо это, когда близких людей мы делаем чужими".
"Самый чужой человек мне ближе, чем он", – возразила Роза.
Неделю назад вспыхнули пожары. Ветер понес огненные вихри. Огненные тени потянулись к домам. И тут она услышала, что огонь захватил квартал, где стоял родительский дом.
По 2-му каналу шли репортажи, показывали зловещие картины. Сердце ее загорелось.
"Я почувствовала, как огонь захватывает меня изнутри. Меня всю трясло. Наверное, было уже позже 10 вечера, когда я позвонила сыну, - сказала она. - Мы сели в машину. Я не знала, что так страшно выглядит огонь в темноте ночи. Он был как живой. Я никогда раньше не молилась. То, что я чувствовала, была не молитва, а крик. Я кричала беззвучно.
Перед глазами всплыли картины прошлого. Когда мы были маленькими, брат мастерил скворечники. Мы шли в лес. Он останавливался у дерева, а я забиралась к нему на спину и прикрепляла скворечник.
Почему Господь решил забрать его? Он должен был забрать меня, я продала брата за дом.
Машина ехала, наполняясь дымом и моим горем, а я продолжала молиться, не переставая».
Я смотрела на Розу и понимала, что она ничего не хотела, кроме одного - чтобы он был жив.
Она поседела, пока они ехали к их обгоревшему дому, пока искали брата среди эвакуированных.
«Этот пожар не начался откуда-то извне, Маргарита, - сказала вдруг она. - Я и раньше ощущала его внутри себя, вот тут, - она положила свою руку на сердце. - Здесь был этот огонь»...
Я сняла с плеч свою шаль и накинула ей на плечи. Роза сжалась от горя, выглядела маленькой и хрупкой. Я ощутила, как во мне поднимается молитва. Я молилась за Розу, за ее брата, за всех нас, за то зло, которое зажгло этот пожар.
Я обращала свою молитву к той высшей силе, которая способна помочь нам обратить этот злой огонь в добрый, в согревающий нас очаг любви и заботы друг о друге.
В тот момент только эта молитва о любви имела некий смысл на фоне полного безумия огненного ада.
